Нет, жив Дантес.
Он жив опасно,
Жив
Вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно,
Ежечасно
Он может выстрелить в меня.
(Николай Доризо)
Санкт-Петербург взволнован очень.
Разгул царизма.
Мрак и тлен.
Печален, хмур и озобочен
Барон Луи де Геккерен.
Он молвит сыну осторожно:
— Зачем нам Пушкин?
Видит Бог,
Стреляться с кем угодно можно,
Ты в Доризо стрельни,
Сынок!
С улыбкой грустной бесконечно
Дантес взирает на него.
— Могу и в Доризо, конечно,
Какая разница,
В кого…
Но вдруг
Лицо его скривилось,
И прошептал он
Как во сне:
— Но кто тогда,
Скажи на милость,
Хоть словом
Вспомнит обо мне?!..
Александр Иванов.
